Я приблизилась к своему отражению в большом круглом зеркале. Отражение тоже приблизилось ко мне, не особенно, впрочем, стремясь на меня походить. Сквозь тонкий слой пыли на меня смотрели странные, но добрые глаза сетевого кабеля…

- Выключи питание, - раздраженно крикнула я. Но мой голос плохо меня слушался, вместо крика я издала слабый писк, который даже мне самой показался неубедительным. Тогда я слегка притопнула каблуком и, для большей наглядности, дёрнула себя за волосы. Внимание было привлечено, и оператор заинтересованно снял наушники.

- Что с тобой, Катя? - спросил он, глядя поверх очков.

Это было уже слишком. Я повторила просьбу.

Он суетливо опустил руки к своему аппарату и нажал кнопку "Off", над которой кто-то нацарапал нехорошее английское слово «Fack», придав ему легкий русский акцент. В данном случае я готова была согласиться с автором этой надписи. Оператор подошел ко мне, весь неловкий и угловатый. «Лучше бы он был безруким», подумала я, хватая его за левое ухо.

- Ты что же вытворяешь, негодяй? – спросила я с рассерженным видом. – Ты что, решил из меня подопытного кролика сделать?

- Нет, Катя, ну что ты, в самом деле, - Шумов изо всех сил пытался искренне посмотреть мне в глаза, но не выдержал и отвел взгляд. - Это получилось случайно, я тут совершенно не при чём. Приношу свои извинения, – игриво добавил он, снова заглядывая мне в глаза и протягивая свои длинные костлявые руки. - Хочешь, как-нибудь заглажу?

- Ещё чего! - Я вернулась на своё место. - Давай продолжать. Но учти - если ещё хотя бы раз...

- Катя! Говорю тебе - это вышло не нарочно! Ты же меня знаешь...

Я знала его довольно хорошо, потому и предупредила. В целом он мне нравился, хотя выглядел обычно как-то нескладно, почти нелепо: худой высокий парень в потрепанном костюмчике и с огромной шевелюрой, он двигался, как кукла на шарнирах. А главный недостаток его заключался, пожалуй, в чрезмерном увлечении этой своей странной работой... Ладно, чёрт с ним. Я положила ладони на панель и надела наушники.

Сначала, как всегда, не было слышно ничего, кроме треска. Я старалась дышать ровно и глубоко, подолгу задерживая воздух в лёгких. Скоро мысли ушли, освободив место ощущениям.

На этот раз я оказалась в светлом майском лесу. Было утро, весеннее солнце почти не согревало прозрачный воздух, в юной листве деревьев пели птицы. Я стояла на небольшом холме, сплошь поросшем березами, и оглядывала местность. Недалеко блестело свежее, недавно освободившееся ото льда озеро. Внизу, рядом с озером, зеленели палатки - я почувствовала, что там мои друзья. Знают ли они, что я здесь?.. Решив выяснить это, я быстро спустилась по склону к палаткам, но в последний момент прошла мимо - мне вдруг захотелось искупаться. Подойдя уже к самой воде, я остановилась в нерешительности. Как же без купальника, подумала я, а если кто-нибудь проснётся?.., Вода в озере была абсолютно спокойной и, наверное, очень холодной, но это только сильнее подстрекало меня. В каком-то смутном волнении я положила руку себе на грудь и замерла – купальник был уже на мне.

Окунувшись в воду, я на ненадолго утратила возможность дышать. Купание потребовало немалых волевых усилий - я уже несколько лет не практиковала холодные ванны. Однако когда я вышла, я чувствовала себя как нельзя лучше. После ледяной воды воздух показался мне очень теплым, а солнце – особенно ласковым. Отжав мокрые волосы, я, наконец, направилась в сторону палаток. Кто бы в них ни находился, им определённо пора было просыпаться.

Приближаясь к палаткам, я замедлила шаги, потом пошла почти крадучись. «Пусть это будет сюрприз», - подумала я и бодро прокричала:

- Эй, лежебоки! Завтрак готов!..

Несколько секунд в палатке было тихо. Затем раздался неуверенный голос Васькина:

- Катька?..

Можно было не отвечать. В том, что все проснулись, я не сомневалась: уж что-что, а кричала я громко. Оставив их приходить в сознание самостоятельно, я пошла готовить завтрак.

Жизнь в ближней палатке, действительно, начала постепенно пробуждаться, и через какое-то время приняла форму бурной дискуссии. Неожиданно мне показалось, что я слышу свое имя, потом его произнесли еще раз – речь явно шла обо мне. Мне стало интересно. Сделав вид, будто что-то ищу, я как бы невзначай подошла поближе, стараясь при этом остаться незамеченной. Мне это не удалось, говорившие перешли на шепот, но я все-таки разобрала несколько слов: «целую ночь», «холодильник» и «хоть глаз выколи». Потом все окончательно смолкло, и из палатки вылез Васькин. Я успела повернуться лицом к озеру и принять равнодушный вид. Васькин несмело приблизился, и, тронув меня за плечо, спросил:

- Слышь, Кать... а ты где всю ночь была-то? Не замёрзла?..

Я молчала.

- Ты помнишь вообще что-нибудь? Я тоже, когда первый раз этого дела попробовал, потом ничего не помнил.

Я молчала, по-прежнему глядя на озеро.

- Кать, ты извини, что мы тебя не искали, - виновато продолжал Васькин. - Мы думали, ты далеко убежала. Ты сначала у костра сидела, долго-долго молчала, потом пошла в палатку, вышла в купальнике и вдоль озера побежала. Где ты была-то?..