Около двух недель тому назад, получил я почтою письмо с гербовою печатию от некого Ракитного В.С., который представился судебным исполнителем города. Письмо было написано в довольно резкой, торопливой и некорректной форме, что даже заставило меня усомниться в подлинности отправителя, посему приводить его не вижу никакой необходимости. К письму приложена была копия завещания, составленного, как оказалось, Петром Ивановичем Стрелкиным менее, чем за месяц до его гибели. Скромную квартиру свою завещал он муниципальной собственности, по завершении, однако же, некоторых деталей. В частности, достаточно обширную свою библиотеку предписывал он передать Ирине Павловне Тушиной (которая, к слову сказать, сразу после смерти Петра Ивановича, уехала во Францию, отказавшись ото всего) другие, более мелкие предметы, которых завещание сие насчитывало достаточное число, предназначались целому ряду людей, большей частию мне не знакомых. Мне же, упомянутому к моему большому удивлению наравне с другими, согласно завещанию его, доставались все его документы и бумаги, начиная от свидетельства о рождении его и заканчивая учетными книгами, чеками, квитанциями, и прочей бумажной бесполезностию, сохраненной почему-то Петром Ивановичем. В настоящем письме назначалось мне явиться в три дня по указанному адресу, чтоб оттуда проследовать в сопровождении специального чиновника в бывшую квартиру Петра Ивановича для улаживания формальностей. Я не заставил себя долго ждать и наутро уже сидел в квартире Петра Ивановича, в которой не был уже более года и не думал, что когда-нибудь появлюсь в ней снова. Разного рода бумаг досталось мне довольно много, поэтому, дабы избавить себя от неприятного общества присутствовавших чиновников, желавших, видимо, поскорее покончить с этим делом и получить, наконец, завещанную Петром Ивановичем квартиру, я подписал все необходимые документы и решил заниматься разбором бумаг Петра Ивановича у себя, забрав их все и удалившись на радость Ракитному В.С.

Разбирая бумаги Петра Ивановича, почерпнул я для себя много нового и интересного касательно жизни его. В частности, небезыинтересно мне было узнать, что Петр Иванович состоял почетным членом биллиардного клуба "Киев", что распологался на Крестовском Острове; клуба сего ныне уж и не существует в природе, однако, я помню его хорошо, и сам бывал там несколько раз. Оказался он, к тому же, и чемпионом города по фехтованию, и имел звание мастера, о чем свидетельствовал документ, составленный на французском языке. Помимо прочего, обнаружил я неиспользованный билет на пароход, следовавший из Петербурга в Стокгольм за ноябрь прошлого года. Просматривая и сортируя таким образом его документы, наткнулся я на тетрадь, исписанную рукою его. Большей частию, содержание тетради составляли стихи Петра Ивановича, хотя имелось там и несколько набросков в прозе и даже рисунки, выполненные в карандаше. Полностью опубликовать содержание желтой этой тетради я пока не берусь, хотя, может быть, и сделаю это в будущем. Привожу одно лишь стихотворение, которое кажется мне особенно занимательным. Прочитав сие сочинение, я в изумлении обнаружил, что же означает посвящение "И.П.". Инициалы эти принадлежат не иначе, как Ирине Павловне Тушиной, двоюродной сестре Петра Ивановича. На этот счет теперь не имеется у меня ни единого сомнения, напротив, прочитанное объясняет мне многие вещи, являвшиеся для меня ранее несуразною загадкою. Представляю таким образом упомянутое сочинение друга моего Петра Ивановича Стрелкина на суд благосклонного читателя, не рискуя ни в коей мере подвергнуть опасности репутацию Ирины Павловны Тушиной, от которой, впрочем, получил я к тому письменное любезное разрешение.