В здании районной администрации было сумрачно, стоял запах бумаги. Весна была в самом разгаре, и хотелось на улицу, а не слушать скучный голос начальника отдела по особым делам, Белоусова. Отдел справлялся со всеми непредвиденными, обстоятельствами и угрозами нормальной жизни района. На стене висел график статистики несчастных случаев. Последние несколько лет эта статистика стабильно росла. Белоусов повернулся к Черепкову и сказал:
-- Недавно мы проанализировали нашу статистику и обнаружили, что основной рост образуется в результате несчастных случаев с медведями.
Черепков встрепенулся.
-- Также, мы обнаружили, что медведи повинны примерно в шестидесяти пяти процентах гибели скота и птицы. Не везде ситуация одинакова. Статистикой по вашей деревне, я не располагаю, но мне кажется, что и у вас эта проблема существует, судя по вашей реакции.
Черепков несколько обалдело кивнул.
-- Так что мы вас нанимаем на работу. Нужно отстреливать медведей. Вы стрелять умеете?
Умею. - Черепков чуть выпятил грудь и кивнул.
-- Вот и хорошо. Если что, то научитесь. Нужно довести численность медведей до одного на десять квадратных километра. Зарплата у вас теперь большая, так что патроны покупайте за свой счет. Двустволку мы вам сейчас выдадим. Еще вопросы есть?

Черепков шел по лесу. Легко и свободно дышалось. Плечо непривычно тяжелила двустволка. Воздух был на удивление чист и прозрачен. Совсем недавно был ураган, и повсюду валялись поломанные деревья. От мысли о полученной работе было так радостно, что хотелось прыгать. Руки чесались приняться за дело. Черепков заставил себя идти спокойно. Отличная зарплата внушала оптимизм. Какая ерунда - стрелять медведей. Их тут развелось, видимо – невидимо, давно пора было устроить их отстрел.

Ветка несильно хлестнула по лицу. Сосед сказал, что видел медведей где-то неподалеку. Главное не шуметь - подумал Черепков и порадовался своей мысли, – когда медведь появится, его будет издалека слышно, не то, что меня. Раздвинув ветки двух молоденьких сосенок, он выглянул на большую поляну. Склон полого уходил вниз и в ста метрах поднимался обратно. Посередине поляны возились два медведя. Мощные ребята – уважительно подумал Черепков. Вчера он тренировался в стрельбе и мог запросто попасть в горшок с расстояния двадцати шагов. Здесь было гораздо больше, но подойти ближе Черепков не решился. Осторожно сняв с плеча двустволку, Черепков прицелился. Не дыша, спустил курок. Медведи не обратили на выстрел никакого внимания. Черепков прицелился снова – никакого эффекта. Истратив еще шесть патронов, Черепков совершенно обнаглел. С двустволкой наперевес он пошел вниз по склону, время от времени стреляя. Медведи не обращали на него никакого внимания. Тот, что был покрупнее, ломал березку и пытался листьями задеть второго. Второй лежал на спине и пытался передними лапами схватить несчастное деревце. Когда до медведей было около шестидесяти метров, Черепков, наконец, попал в одного из них. Оба медведя тут же припустили за Черепковым.

Черепков сидел за столом и пил холодный чай. Рядом стояла жена и с участием смотрела на мужа. Черепков сделал еще один глоток и подумал, что это не столь здорово – стрелять медведей. Бывают занятия и поинтересней.

Ладно, жена, посидели, и хватит. Пойду к соседу, узнаю, как дела.

Хорошо еще, что ты не успел близко подойти, кто же с дробью на медведей ходит? Медведя этим не прошибешь. Надо подрезать патрон по пыжу, тогда патрон целиком летит, а как попадает куда, разлетается, как разрывная, - сказал Петрович, задумчиво вертя в руках патрон.
После выстрела усовершенствованным патроном, соседнее дерево продемонстрировало сквозную дырку диаметром два сантиметра. С обратной стороны торчали измочаленные волокна. Вот это да – Черепков почесал затылок. С таким убойным оружием медведям придется туго.

Черепков стоял на краю большой опушки, невдалеке резвился медведь. Черепков прицелился и выстрелил. Ситуация развивалась по сценарию предыдущего раза. Однако в этот раз Черепков решил не наглеть. Аккуратно подобравшись поближе, он выстрелил из-за дерева. Судя по реакции медведя, он попал. Однако медведь не спешил падать и биться в предсмертных судорогах. На шкуре краснело пятно, однако, это не убавило в медведе прыти. Черепков выстрелил из второго ствола и начал перезаряжать двустволку. Распиленные патроны прыгали в руках и норовили развалиться. От ярости дрожали руки. Он успел засунуть только один патрон. Когда до медведя осталось около пятнадцати метров, Черепков выстрелил. Медведь на секунду остановился и удивленно посмотрел на Черепкова. Затем двинулся дальше, набирая скорость. Пора выходить из оцепенения, сказал внутренний голос. И в самом деле, было пора. Черепков бросил ружье и со всех ног кинулся наутек.

Вечером, пока не стемнело, он добрался до того места, где оставил двустволку. Она лежала на месте. Черепков чуть не плакал от досады, – нигде вокруг не было мертвого медведя.

На следующий день, Черепков был мрачен. Опять эта чертова работа - головой рискуешь из-за каких-то жалких грошей. Не могли лучше дать оружие – какая-то вшивая двустволка.

В ста метрах резвились три медведя. Подбираться ближе не хотелось. Расстреляв весь запас патронов, Черепков пошел домой.

Этих сволочей нужно из пулемета расстреливать. Почему мне дали только такое дурацкое оружие? Подогнать бы сюда танк или пулемет, так от медведей и клочка не останется. Сволочи они там, в центре, не могли мне что-то покрепче дать. Ну, автомат, базуку или хоть парочку гранат, что ли. Черепков вспомнил рассказанную ему кем-то историю, как в одного медведя в упор всадили семь пуль, три из них – в голову, пока он не умер. Все кончилось благополучно только потому, что люди были на катере. Медведь не успел влезть на палубу из воды. Как раз в этот момент ему засандалили два выстрела в голову, в упор. А еще хорошая вещь – напалм, - замечтался Черепков, - огнеметик бы, и крышка бурому. Хотя он уже не будет бурым, - хихикнул про себя Черепков.

В магазине Черепков долго выспрашивал продавца, – есть ли что-либо помощнее и что-бы быстро перезаряжалось. Рассмотрев пять разных боеприпасов, Черепков остановил свой выбор на “турбинках”. Эти пули делают кашу из того, во что попадают – сказал продавец. Ну, на первый раз пятидесяти штук хватит, – подумал Черепков.

Патронов хватило на два дня. Два раза Черепков попадал в медведя, но положительного результата это не принесло. Оба раза дело чуть не оборачивалось весьма печально - медведи довольно быстро бегали.

Через неделю бесполезной стрельбы Черепков сдался. Эти медведи, - они как заколдованные. Ничего их не берет, - жаловался он жене. Жена понимающе кивала головой. Дочурка с веселым видом хрустела печеньем. Попробуй еще, эти деньги нам очень нужны, - сказала жена. А я вам не нужен? – съязвил Черепков.

Надо с ними бороться как-то иначе, подумал Черепков. Было бы здорово использовать яд или какую–нибудь ловушку.

В магазине Черепков потребовал яд от крыс, купил несколько килограммов мяса с костями и отправился домой делать смертоносную смесь. На лице Черепкова блуждала загадочная улыбка, не предвещавшая ничего хорошего.

Через пару дней появились плоды трудов. Входя к себе во двор он услышал, что его дочь громко плачет. На земле лежала их собака. Рядом стояла жена и дочь.
-- Собака чем-то отравилась. Кто-то раскидал куски мяса, видимо отравленного, вот Дина его и съела. – Сказала жена.
-- Странно, кто бы это мог быть? – с трудом выдохнул Черепков. У него перехватило Дыхание.
-- У соседей тоже собака издохла, и Нюры тоже. Может еще у кого, я не знаю.
Черепков, чуть помедлив, нашел в себе силы ответить.
-- Вот сволочь их потравила, обязательно надо будет его найти.

Войдя в дом он почувствовал, как ноги становятся ватными. Он добрался до кладовки. При виде банки с ядом Черепкова прошиб пот. Он вытащил оттуда яд, засунул его в мусорное ведро и пошел на помойку. Вечером он свалился с температурой и больным горлом.

После болезни Черепков чувствовал себя слабым и беспомощным. О том, чтобы взяться за ружье не могло быть и речи. Однако вопрос “что делать” был как всегда мучителен. Внезапно идея пришла Черепкову в голову. Он тут же встал и в возбуждении вышел на балкон курить. Правильно! Кормушки, вот что изменит положение. В голове замелькали воспоминания об аналогичных решениях. Он вспомнил, как где-то читал про то, что многие предлагают решить проблему наркотиков тем, что выдавать наркоманам наркотики по рецептам. Тогда людям не надо идти на преступления, что благотворно сказывается на обществе. Простота и ясность этой идеи вдохнули в Черепкова оптимизм.

В областном центре на Черепкова посмотрели как на идиота, когда он высказал свою идею.
-- Мы вам платим за то, чтобы вы убивали медведей, а не за всякие дурацкие идеи. Вы что, хотите потерять работу? А ну живо берите ружье и стреляйте в медведей! Если хотите устраивать какие-то эксперименты, то, пожалуйста, за счет своей зарплаты.

Жена также неодобрительно отозвалась по этому поводу.
-- У нас не настолько много денег, чтобы кормить нас троих и еще и медведей. К тому же, я слышала, что медведи едят только ту дичь, которую они сами убили.
Черепков вздохнул и принялся чистить ружье.

Медведи продолжали свои набеги на соседние фермы. Уже много раз Черепков видел медведей, ходящих парами или тройкам. Пару раз встречал и одиноко бродящих. Один пробирался через сосновый подлесок, второй что-то искал в земле. Много раз Черепков прицеливался, несколько раз выстрелил. Смысла в этом было немного. Когда в очередной раз медведь на выстрел повернулся и стал принюхиваться, остатки решимости покинули Черепкова. Ну его к чертовой бабушке, - подумал Черепков. просто буду ходить по лесу, хрен с ними, с этими медведями.

Во время бесплодных хождений по лесу у Черепкова было время подумать. Никогда раньше он не погружался столь глубоко в мир собственных мыслей, на автопилоте петляя между деревьями. Мысли, разумеется, крутились вокруг медведей.
Как жаль, что я пошел на эту работу. Как теперь объяснишь жене, администрации, как там его зовут, Черт, кажется Белоусов, да, точно, Белоусов, да и другим людям тоже. Будут смеяться. Надо было раньше думать. И эти, тоже хороши. Они ведь, наверняка, знали, как это сложно - убить медведя. Им надо было отбирать метких, опытных охотников, а они взяли меня. Я в медведя и с пятидесяти метров не попаду, а он эти пятьдесят метров пробежит за десять секунд. У меня время только на два выстрела. Медведя это не остановит. К тому же, когда он бежит, я, наверняка, промахнусь.
Поток мыслей раскручивался со скрипом ржавого механизма то убыстряясь, то практически останавливаясь.

Прошло два месяца. Черепков шел по улице, вздымая сапогами пыль. Дождя давно не было. Медведи все также время от времени посещали коровники, свинарники и прочие курятники. Присутствие людей в зоне видимости их почти не смущало. Черепков шел мимо дома Петровича – как раз того, что посоветовал обрезать патроны. Петрович чистил ружье.
-- На охоту идешь? – спросил Черепков.
-- Да, вот медведей хочу пострелять.
-- Ты знаешь, я бы на твоем месте этого не делал.
-- Почему же. У меня вот, разрывные патроны, да и стреляю я хорошо.
-- Да, я не знаю, вообще говоря, дело твое. Но тебе ведь не обязательно это делать. Мне, вот, платят за то, что я на них охочусь, а тебе - нет.
-- Ну и что. Постреляю, скот целее будет, да и шкура тоже.
-- Знаешь, я на твоем месте не ходил бы на охоту. Они довольно живучи, ты ведь знаешь. Кроме того, я – отвечаю за медведей в этом районе. Медведи опасны. Ты можешь погибнуть, и мне придется отвечать за это.
-- Ну, я сам за себя отвечу.
-- Я совершенно серьезно говорю, тебе не следует идти на охоту. Это опасно.

Весной в поселок приехали дачники. В соседнем доме жил Андрей Петрович – ученый физик с семьей. Однажды вечером Черепков с женой сидели у них в гостях. Стол стоял на веранде. Беседа постепенно перешла на медведей, которые по-прежнему развились в округе.
-- Должен заметить, что присутствие медведей действует бодряще, - заявил Черепков. Мне вот приходится удерживать людей от охоты на медведей. Всякие сорвиголовы лезут на рожон. Это, конечно, совершенно безответственно и опасно, но ведь факт остается фактом, - в людях появляется энергия, желание действовать.
-- Ну, если медведи убивают домашних животных, кто тут будет спокойно сидеть на это и смотреть.
-- Кстати, для поголовья скотины это тоже весьма полезно. Медведи задирают больную и ослабленную часть стада, так что происходит естественный отбор. Это очень здорово, что у нас тут много медведей, - мы все закаляемся в столкновении с ними.
-- Медведи тоже не дураки, они выбирают коров повкуснее.
-- Да ерунда это. Я много думал над этим. Даже если они иной раз и убьют случайно сильную особь, в целом это положительно отражается на всем стаде. Присутствие медведей действует возбуждающе, встряхивает, так сказать. Скотина лучше размножается, становится осторожнее. В конце концов, если посмотреть на их жизнь – жуешь траву, стоишь на месте. Скукота, да и только. А тут появляется опасность. Это уже интересно. Люди в испытаниях закаляются. То же должно относиться и к скотине.
-- А что насчет того грибника, которого медведи задрали?
-- Ну что поделать, такое случается. Но если посмотреть на все остальные плюсы от их присутствия, то это – досадное недоразумение. В конце концов, естественный отбор – жестокая штука.
-- Не кажется ли тебе, что это – несколько циничная позиция?
-- Ну, что поделать, жизнь – вообще жестокая штука. мы стали именно такими, какие мы есть и поднялись над животным миром только благодаря естественному отбору и не можем отрицать его существование и сейчас. Естественный отбор – всегда положительная штука. Что касается медведей, то именно они производят здесь естественный отбор, убивая слабых. Это очень, очень здорово, что у нас тут куча медведей.

На следующий год Андрей Петрович не приехал.
Как жаль. Я бы показал ему свою рукопись, думал Черепков, узнав от его мамы что Андрей Петрович не появится этим летом.
-- Очень жаль. А почему? – спросил ее Черепков.
-- Медведей испугался. Как я ему рассказала, что у нас еще троих за зиму медведи убили, так он сказал, что не поедет, тем более детей сюда привозить не хочет. И за что тебе зарплату платят?
-- Мне платят за то, чтобы я изучал медведей. Понятно? Я вот книгу про них пишу.

Черепков в расстроенных чувствах пошел домой. Дома по всем стенам висели фотографии и рисунки медведей. Большинство – вырезки из календарей, газет и журналов. В ящике стола лежала стопка почтовых марок (с медведями, разумеется), которые Черепков иногда заботливо перебирал. Рукопись лежала на столе – тетрадь 96 листов в клеточку. На некоторые страницы были приклеены фотографии, так что исписанная половина была гораздо толще, чем оставшаяся часть тетради. Черепков посмотрел на часы и увидел, что пора было садиться за работу. Сейчас он писал как раз самую интересную и трогательную главу: медведи – родители. Черепков умилился при мысли о том, как медведи заботятся о своих детенышах.
Мать-медведица почти все время проводит поблизости от медвежат, охраняя их от любой возможной опасности. Она покидает медвежат только для того, чтобы найти им еду, ради охоты. Часто медведь-отец охотится для всей семьи, иногда совершая набеги на близлежащие фермы. Одна корова может кормить все семейство от пяти до десяти дней. Медведи – превосходные родители, они заботятся о своих детенышах, пока они не вырастут и не смогут добывать себе пропитание сами…

Укладывая дочурку спать, Черепков рассказывал ей сказку:
Жили-были мама медведица, папа медведь и маленький медвежонок…

Черепков лежал на кровати и думал. Недавно медведи убили мальчика, который пас коров. Неподалеку нашли и останки убитой коровы. Это случилось на дальнем выгоне. Возможно, парень пытался помешать медведям и подвернулся под горячую лапу. Черепков чувствовал, что что-то здесь не так, но никак не мог понять, в чем источник, корень проблемы.
Медведи созданы богом и наделены им огромной силой и здоровьем. При мысли о божественности медведей, у Черепкова перехватило дыхание. Медведи – особые звери. Вот в Индии коров считают священными животными. Ерунда! Коровы – это тупые, медлительные твари. Медведь – вот священное животное. Бог избрал медведя, как орудие своего промысла, и смерть мальчика – это промысел божий…

Несколько дней Черепков говорил людям о божественной сущности медведей и той роли, которую они играют на земле. Люди сочувственно качали головами. По деревне поползли слухи, что Черепков окончательно съехал с катушек.

Черепков проснулся со смутным ощущением, что произошло нечто страшное. Немного подумав он припомнил, что вечером он шел вместе с женой по лесу. Она сама решила убить медведей, вспомнил он. Она несла двустволку. Последние недели тяжело на ней отразились. Она никак не могла понять, что медведей – нельзя убить. Нельзя убивать! НЕЛЬЗЯ! Сколько раз Черепков пытался объяснить ей это. Как она не может этого понять?! Судя по местам, которые всплывали в памяти Черепкова, он вел ее к берлоге, где жила пара медведей с годовалыми медвежатами. Дальнейшее было скрыто чем-то черным.

Два дня Черепков не выходил из дома, изредка пробираясь на кухню или в туалет. Дочь ночевала у бабушки. На третий день кто-то нашел останки жены Черепкова, растерзанные медведями. Рядом лежало ружье. Сосед Петрович, не дождавшись пока ему кто-то откроет в ответ на стук, зашел в дом и нашел Черепкова, сидящего на своей кровати. В воздухе витало какое-то странно тяжелое ощущение. Черепков поднял голову и несколько распрямился.
-- Медведи убили твою жену. Мы нашли ее останки и ружье.
Черепков продолжил спокойно смотреть на Петровича.
-- Медведи убили твою жену.
В ясном взоре Черепкова проскользнуло недоумение. Он наклонил голову набок и спросил.
-- Какие медведи?