 |
посв. умирающей юности.
Где же та, что была, как ветер, и любила смотреть турниры?
Тонконога и ясноглаза, что невольно давались диву
Все, кто видел ее. Она же обожала играть рапирой.
И порой обдирала локти, забираясь тайком на сливу.
Находила ближайший омут и подолгу смотрела в воду,
Чтобы мыслью утешить душу и не думать о настоящем.
И желание стать мальчишкой расцветало от года к году,
Превратившись в цветок под серцем, прорастающим и болящим.
Улыбалась, забавно щурясь, словно платьям, своим доспехам,
Любовалась, как белым светом гладит солнце кинжал зловещий.
Попадала из арбалета в глаз летящей дрофы с успехом.
И украдкой, задернув шторы, примеряла мужские вещи.
Где же та, что играла в принцев? Лишь исполнилось ей семнадцать,
Белым утром ушла за ручку вместе с детством и вечным летом.
Той, что вместо нее осталась наконец-то пришлось признаться -
Лучшим средством от всех фантазий будет возраст. Но так ли это? Любовь Мусатова
|
|
|
|
